Было лишь отчаяние. И еще боль – физическая и моральная.

Я пошевелил левым плечом, и физическая боль стала сильнее, на время приглушив моральную. От этого на какие-то секунды душа вздохнула свободней.

Повернув голову, я попытался разглядеть плечо. Обмотанное бинтами, оно было похоже на кокон гусеницы, решившей наконец-то стать бабочкой. Вспомнил, как вытаскивал из своего собственного мяса болт, и от этой мысли внутри растеклось отвращение. До тошноты и дрожи. Вряд ли сейчас, не в разгоряченном боем состоянии, я повторил бы подобный трюк.

Пока боль в плече затихала, медленно осмотрелся. Небольшая комнатка квадратов на двенадцать, в дальнем от меня углу нечто вроде иконостаса с фигуркой Номана высотой в локоть, простенькие стул и столик. И в общем-то все.

Осторожно пошевелил ногами. В левой тупо потянула боль. Вспомнил, как вчера сильно хромал, пересекая небольшую площадь перед храмом, потом вспомнил высокого человека в длинной, до колен, рубахе и плаще с красным крестом, вышитым с левой стороны на уровне груди, дальше воспоминаний не было. И я вновь стал думать о Лите, отчего моральная боль тут же вернула утраченные позиции.

Поэтому на вошедшего в келью незнакомца я посмотрел с искренней благодарностью за то, что он не дал мне сожрать самого себя в приступе стыда. Разве я ее не предал?

Невысокий лысеющий мужичок в бежевой рубахе до колен посмотрел на меня и, заметив ответный взгляд, улыбнулся. На его рукаве я увидел крест в круге, но черного цвета. Значит, все верно, я в храме Семи Дорог.

– Очнулся? – спросил он, подойдя к моему ложу.

Я только слабо кивнул.

– Ну ты вчера и наделал шума. – Лицо мужичка стало серьезным. – Его светлейшество Артуно долго колебался, оставить тебя или все же отдать твоим гонителям. Надеюсь, то решение, что он принял, продиктовано ему Великим Номаном.

Он присел на край лежака, потянулся к моему плечу, тронул его осторожно.

– Как, болит?

– Болит, – честно выдохнул я, и мой неожиданный посетитель, поджав губы, пару раз кивнул.

– Хорошо. Значит, еще разок обработаем заклинанием. Тебе повезло, что нынешний викариус добрейший человек. – Он потер руки и подвел обе ладони к моему плечу-кокону. Рана тут же запульсировала, разгорелась внутри страшным жаром. Я скривился от боли, но он в ответ лишь подмигнул мне. – Терпи, – проговорил с весельем на лице и в голосе. – Раз в Зыбь собрался, придется учиться терпеть.

– Вы лекарь? – спросил я, лишь бы что-то спросить и отвлечься хоть на секунду от разгоревшегося в плече пожара.

– А то кто. Не викариус же, – он хихикнул и отвел руки. – Ну вот. Думаю, завтра твое плечо будет как новое. Мне его светлейшество приказал тебя до завтрашнего утра поставить на ноги. А послезавтра тебя и еще две десятицы парней отправят в Шан-Эрмиорд.

– А это где? – спросил я, и лекарь удивленно вскинул брови.

– Странный ты какой-то. Это в сотне риг севернее Алькорда. Небольшой городок, из которого войска уходят в Зыбь. Неужели не слыхал?

– Слыхал, – тут же соврал я. – Да вот не помню половины после вчерашнего.

– Неудивительно. Его светлейшество сказал – девять человек тебя преследовали.

Это не считая тех, кто в доме, подумал я. Надо же, как кому-то не терпелось меня убрать. Или тут дело в том чревловом сосуде?

– Скажи, э…

– Кардито, целитель храма, – не без гордости проговорил мужичок и схватил меня за левую лодыжку. От боли, а главное от неожиданности, я вскрикнул.

– Вывих, – буркнул он, не обратив внимания на мой вскрик. – Придется тоже еще разок заклинанием обработать. Эх, и много ж на тебя магической силы уходит, молодой человек, – закончил он шутливым тоном и стал водить ладонями над моей ступней. Снова запульсировало, зажгло, но я в этот раз не скривился. К боли, как и к хорошему, привыкаешь быстро.

– Кардито, а могу я поговорить с Артуно? – закончил я свой предыдущий вопрос.

Целитель обернулся, не прекращая своего занятия.

– Его светлейшество сейчас исполняет данный им в Зыби обет, а по его завершении он и сам намеревался прийти сюда. У него к тебе много вопросов.

– А у меня к нему, – выдохнул я.

– Странный ты, – хмыкнул целитель. – Так, все. – Он отвел руки от моей «горящей» ступни и снова потер ладони друг о друга. Потом встряхнул кистями и поднялся.

– Скажи, – я напряженно кашлянул, – а ты знал Руну’ Арк?

Целитель посмотрел на меня с интересом, и в его глазах я прочитал все то же – «странный ты». Но, слава Номану, он это не произнес вслух.

– А зачем тебе?

– Она умерла? – спросил я, проигнорировав его вопрос.

– Да. – На его лице выразилась крайняя озадаченность, и он, все же не сдержавшись, повторил в третий раз: – Странный ты…

– Я уже это понял. И ее похоронили в Вальтии?

– Так, молодой человек, – вся благожелательность с лица целителя разом слетела, и он посмотрел на меня чуть ли не со злостью, – все вопросы оставьте его светлейшеству. Мне вообще было велено не разговаривать с вами. Пока не будет решен вопрос по поводу вашей «метки»…

Он запнулся и, развернувшись, направился к двери.

– Вы имели в виду – клейма? – бросил я вдогонку, но целитель никак не прореагировал на мои слова. Толкнув дверь, он быстро вышел, и тут же не совсем легонько закрыл ее.

Ладно. Как говорится – пока так, а дальше поглядим.

Жар в плече уже давно остыл, в лодыжке теплился, медленно затухая, и я пошевелил и тем и другим. Острой боли не было. Так, где-то в самой глубине мышц, тянущая и даже слегка приятная.

Интересно, что там за обет дал этот Артуно в Зыби? Неужто испугавшись? Да уж, как-то не ясно пока – это я удачно сюда зашел или все-таки лучше было вчера сдохнуть?

Впрочем, последнее точно нет. Как бы там ни было, а Литу нужно спасать. Каким образом? Это уже другой вопрос. Но то, что она жива – внутри теперь была полная уверенность. Ну или почти полная. Ведь не было гвардейца с арбалетом за спиною, не было ее вскрика – Ант! А значит, будущее, которое она наблюдала в видении, в самом деле изменилось. Странная вещь это будущее – хрупкое, как стекло, и в то же время гибкое и неуловимое, как вода…

– Проснись, – разбудил меня громкий уверенный голос, и я вздрогнул. Открыл глаза, уставился на высокого мужчину, стоящего у кровати. Тот, что был вчера, разве что без плаща с красным знаком воинов-храмовников. – У меня к тебе разговор.

Он взял стул и, передвинув его ближе к лежаку, уселся. Несколько секунд просто смотрел на меня, и от этого взгляда я почувствовал себя неуютно. Слишком куда-то внутрь пытался он проникнуть.

– Итак, приступим, – наконец заговорил викариус. – Начнем с того…

– Со мной вчера была девчонка, ее нужно спасти, – несмотря на понимание своего положения, не очень церемонно перебил я. – Ее могут убить.

Но Артуно не особенно обиделся, лишь слегка нахмурился и хмыкнул:

– Что ж. Весьма похвально думать прежде о других. Она тебе кто?

– Сестра, – соврал я. – Двоюродная.

– Хорошо, об этом мы обязательно поговорим и решим, что делать. А пока давай все же по порядку. Ты признаешь господом нашим Великого Номана?

– Да, – кивнул я, в этот раз в общем-то и не соврав. В контексте данного мира, разумеется, признаю.

– Хорошо, – викариус довольно кивнул. – Теперь расскажи, кто ты и откуда.

– Зовут меня Ант, – начал я плести сложную вязь из правды и лжи. – Родом из Сухины. После засухи моим родителям пришлось туго, помимо меня у них было еще шестеро детей… В общем, я стал рабом Вир’Сторов.

– А потом сбежал.

Я кивнул, улыбнулся болезненно, показывая всем видом, как мне плохо.

– А почему ты выбрал Алькорд? – спросил викариус.

– Думал уплыть отсюда в Вальтию.

Повисла пауза. Викариус о чем-то несколько секунд размышлял, хмуря широкий лоб.

– Твои преследователи сказали, что ты преступник и проник в особняк Муан’Туров со своей шайкой.

Я усмехнулся и дернул головой.

– Какая же это моя шайка? Я всего несколько дней в Алькорде. Искал работу.